Состав «троек» закрыли для историков
Московский суд вступился за сталинских прокуроров
Тверской районный суд Москвы встал на сторону Генпрокуратуры в ее споре с обществом «Мемориал». Историки пытались получить информацию об 11 советских прокурорах — членах сталинских «троек». Однако в прокуратуре заявили, что сведения нельзя раскрывать без согласия наследников. Юристы считают, что по такой логике следует закрыть доступ ко всем архивным документам без исключения. В «Мемориале» готовы обжаловать дело и называют его «стратегическим».
В июле 2019 года сотрудники Международного историко-просветительского общества «Мемориал» обратились в Генеральную прокуратуру с просьбой предоставить информацию об 11 прокурорах, участвовавших в работе «троек» эпохи Большого террора. Сведения были нужны для исторического справочника с биографиями всех членов «троек». «Мемориал» готовит эту книгу совместно с Российским государственным архивом социально-политической истории, Государственным архивом РФ и Центральным архивом ФСБ. Но через месяц Генпрокуратура отказала историкам. Ведомство сослалось на ст. 7 и ст. 9 закона «О персональных данных», где сказано, что информацию о человеке запрещается раскрывать третьим лицам без его согласия или согласия наследников.
«Аргумент прокуратуры в том, что мы будем распространять сведения, порочащие людей. Но суть истории — фиксировать все поступки,— сказала “Ъ” юрист правозащитного центра «Мемориал» Марина Агальцова.—
Неправильно прятать историческую информацию только на основании того, что кто-то считает ее порочащей. Тогда, условно, сторонники Николая II или Александра III будут скрывать их ошибки, а монголы будут стремиться избавиться от архивов, где содержатся свидетельства об иге».
Она добавила, что закон о персональных данных по такой логике можно применить и к «Повести временных лет» — ведь в древнерусской летописи упоминаются конкретные персоналии, а сама она находится в архиве.
В октябре «Мемориал» обратился в Генпрокуратуру с повторным запросом. В документе отмечалось, что тот же закон «О персональных данных» позволяет публиковать сведения для осуществления научной деятельности и для достижения общественно значимых целей, поэтому отказ ведомства является незаконным. Более того, сведения об 11 работниках прокуратуры являются архивными, следовательно, указанный закон на них не распространяется в принципе. Однако в декабре Генпрокуратура отказала исследователям второй раз, и организация обратилась в Тверской районный суд.
Как ФСБ отказалась выдать ученому документы осужденных сотрудников НКВД
На заседании историки привели еще два аргумента. «С момента создания запрошенных сведений прошло уже более 75 лет, что позволяет получить доступ даже к документам, содержащим сведения о личной и семейной тайне гражданина, по закону «Об архивном деле». А такая тайна по уровню охраны находится на более высоком уровне, чем персональные данные»,— напомнила Марина Агальцова.
Кроме того, в иске «Мемориала» указывалось, что прокуроры—члены «троек» нарушали действовавшие в то время Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы РСФСР. Законодательство строго запрещало «внесудебные расправы», требовало присутствия подсудимого и позволяло обжаловать приговор. Участие в «незаконном внесудебном формировании» является «бесспорным свидетельством преступления против правосудия», говорится в иске, а по ст. 18 закона «О реабилитации жертв репрессий» информация о лицах, совершивших подобное, не может быть закрытой для публики.
Генпрокуратура с такой трактовкой не согласилась.
Сам факт вхождения в «тройку» не является преступлением, отмечалось в возражении ведомства. А «объективных данных» о фальсификациях дел со стороны 11 прокуроров историками не приведено — ведь лица не были признаны виновными «в установленном порядке». Требование предоставить такую информацию также нарушает принцип невмешательства в осуществление прокурорского надзора, подчеркивают в ведомстве.
Историк Ян Рачинский — о репрессиях в топонимике Москвы
24 июля суд отказал «Мемориалу» в удовлетворении иска. Однако юристы общества планируют обжаловать решение и называют дело «стратегическим». Член правления «Мемориала» Ян Рачинский сказал “Ъ”, что такое решение делает невозможным создание любых энциклопедий и биографических справочников. «Для изучения государства и общества необходимо знать, какие поступки совершали люди и к каким последствиям они приводили»,— добавил господин Рачинский. Он также добавил, что информация о людях, которые в прошлом занимали государственные должности, не может быть секретной.
Доктор исторических наук, директор Международного центра истории и социологии Второй мировой войны и ее последствий Олег Будницкий назвал иск «Мемориала» «очевидно важным» и выразил надежду, что организация добьется решения в свою пользу. «Большой террор — величайшая трагедия, а люди, принимавшие участие в репрессиях,— безусловные преступники. Если мы чтим память жертв, то надо знать и палачей, которые спустя годы не понесли даже моральной ответственности. Данные о прокурорах, конечно, нужно обнародовать»,— отметил он.
Доцент НИУ ВШЭ Алексей Раков отметил, что иск поднимает «принципиальный вопрос», с которым часто сталкиваются историки,— право исследователя на доступ к информации, по которой истек срок давности
Он добавил, что и ему отказывали в получении документов из-за персональных данных. «Я изучал использование принудительного труда спецпереселенцев на Южном Урале в 1930–1934 годах. В информационном центре ГУВД Челябинской области мне сказали, что я не могу получить доступ без разрешения их родственников. Мне пришлось обезличить данные — я снял графу ФИО в своей базе данных, использовав полученную информацию только в статистических целях»,— рассказал господин Раков.
Как родственникам реабилитировали архивы
Ранее в суде уже разбирались дела, связанные с архивами. Так, Верховный суд РФ в прошлом году удовлетворил иск родственника репрессированного, которому было отказано в доступе к архивным материалам на том основании, что осужденный не был реабилитирован.
Также напомним, что к Генпрокуратуре уже высказывались претензии из-за участия прокуроров в деятельности «троек». Как сообщал “Ъ”, бывший следователь по особо важным делам Генпрокуратуры Игорь Степанов добивается через суд упразднения ведомственной награды — медали имени генпрокурора СССР Романа Руденко. Он указывает, что в 1937 году Роман Руденко входил в состав «тройки» НКВД и подписывал протоколы о массовых расстрелах, а значит, является соучастником репрессий. В Генпрокуратуре награду обосновывали тем, что много позже Роман Руденко был главным гособвинителем от СССР на Нюрнбергском процессе.